сон, который меня вдохновилеВечером 4 августа видел ещё один сон. Начался он как осознанный, причём я сразу же нашёл светящееся существо. Ну как светящееся – от женщины, похожей на мою бывшую одногруппницу Валю, отошёл луч или скорее я увидел чуть заметное напряжение в воздухе. Ничтоже сумняшеся я крепко вцепился в женскую спину.
Нельзя сказать, что женщина тащила меня, скорее уж я тащил её, и до того меня этот вояж вымотал, что я поменял это якобы светящееся существо на обычного персонажа. Тот не светился, зато двигался с приличной скоростью.
Мы прибыли в самый эпицентр бури. Горизонт взрезали розовые молнии, я никогда не видел таких огромных и ярких электрических веток. Это было одновременно величественное и ужасающее зрелище. В склон горы справа от меня был вмурована лоджия, или скорее там была расщелина, в которую вписали странно смотрящуюся здесь стеклянную постройку.
У меня было два выбора – остаться здесь и ждать пока меня поджарит грандиозный разряд или спрятаться в лоджии. Нужно ли говорить, что я выбрал.
Но перед тем как спрятаться, я увидел мужчину с пронзительно синими глазами, он был обнажён и, кажется, ничуть не боялся развернувшегося в небе светопреставления. Я навёл на него мизинец и, убедившись в том, что он не светится, взбежал по маленькой лесенке и упал на холодный пол.
Как сейчас помню его запах – мокрая грязь вперемешку со скопившейся на плинтусах пылью, воздух настолько ледяной, что болит носоглотка. А потом обрыв.
Как будто на миг, но за окном уже утро, хмурое утро после бури. И я вдруг осознаю, что меня больше нет. Настоящий я – окоченел или был убит молнией, и валяется на дне лоджии, осталось только не упокоенное сознание. Тем временем, из места, что представлялось мне спасительным, выходит тот самый синеглазый мужчина.
Кожа его смугла, морщины глубоки, а взгляд васильковых глаз проникает прямо в душу. Я поочерёдно заглядываю ему в глаза из тел тех незнакомцев, что его окружили. Один «я» присаживается на камень, другой бросает на него короткий взгляд и видит старика, похожего на библейского пророка. Глаза пророка чуть подслеповаты, ими я вижу юношу, никак не могущего отвести взгляд от выжившего в бурю мужчины.
Третий «я» - не так стар, как «я» сидящий на камне, но и не так молод, как юноша, мне должно быть около сорока.
Втроём мы пришли поклониться синеглазому, но ему это совсем не нужно. Он молчит, но мы всё поняли по взгляду. Когда у тебя такие глаза – говорить совсем необязательно.