Это сон!

[ecrivain]

У меня не было особого желания записывать сновидение от 23 ноября, однако, прослушав запись, я вдруг понял, что оно весьма любопытно в плане достижения осознанности путём подмечания несуразностей. Интересно, что этот процесс представлялся мне как разгадка некого ребуса, сведения концов с концами.

Мы съездили с бабушкой в другой конец города, долго-долго тащились на трамвае и наконец, сошли на остановке у аптеки. День выдался приятный, тёплый, и меня совсем не тянуло домой. Приблизившись к садику, отсюда до дома было рукой подать, я сказал бабушке, что хочу ещё погулять. Я был уверен, что мы мирно разойдёмся, однако старушка вдруг подняла на меня взгляд, и я не на шутку перепугался.
Выглядела она сильно уставшей, лицо красное, будто обожённое, дыхание прерывистое, тяжёлое.
-Иди домой, поспи! – прикрикнул я на бабушку.
-Нет, - вдруг заартачилась она.
-Что нет? - удивился я.
Бабушка смотрела жалобно, как уличная собака.
- Ты тоже хочешь со мной погулять? – наконец догадался я.
Она кивнула, и сердце у меня мучительно сжалось.
-Нет, - твёрдо сказал я и сразу о том пожалел, старушка выглядела ужасно расстроенной, как будто мы с ней навсегда прощались.
-Давай ты всё же сходишь домой и поспишь, а потом я приду, и мы вместе погуляем. Хорошо?
Наконец старушка согласилась, и я с тяжёлой душой, начал смотреть, как она медленно бредёт от меня.

Когда бабушка скрылась за кочегаркой, я развернулся и поскакал к следующему дому. Бежал быстро, очень уж хотелось заглушить разлившуюся по нервам тревогу, как вдруг. Я глазам своим не поверил! В стоящем посреди двора мусорном контейнере копошился огромный, размером с медведя – муравей! Я подошёл ближе. На внушительном зелёном брюшке масляно играли блики, огромные лапы увязли в мусоре. Я подумал, что мне надо бы испугаться, но единственное, что я почувствовал при встрече с этим монстром, это жуткое желание сфотографировать его.
Сломя голову я кинулся к дому, но не успел добраться, как увидел грузовик, в котором уезжал мой муравей.

Досаде не было предела, но тут вдруг я нащупал в кармане бумажку, которая оказалась пускай и не высокого достоинства, а всё же банкнотой. Теперь можно было сходить в магазин. Хотелось пить, и я купил одну фирменную бутылку с непонятным содержимым, которое тут же и раскусил.
Вкус оказался просто отвратительным, но на бутылке было написано, что жидкость обладает усыпляющим действием, и я подумал, что это как раз то, что доктор прописал.

Вдруг из-за угла дома вынырнул отец, и я, поспешно влив в себя остатки мерзкого напитка, подбежал к нему.
-Представляешь, - выпалил я вместо приветствия, - здесь был огромный муравей!
Не успел он мне ответить, как я заметил перед входом в подъезд женщину с расставленными на стульях холстами.

Я сделал отцу знак следовать за мной и остановился у стульев с импровизированной выставкой.
К одному из холстов был прикноплен ватман, на котором чёрным по белому бежала надпись: «Столица Италии – Тоскана».
Я не понял, как так может быть, когда столицей этой прекрасной средиземноморской страны всегда был Рим.

Крепко задумываюсь, сначала несуразно большой муравей, теперь эта выставка, здесь явно сокрыта какая-то загадка.
-Смотри, - говорю отцу, - какие непонятности.
-Да, - соглашается он, - а теперь сложи всё это вместе. Ну, что получится?
Вдруг меня как молнией поразило.
-Это сон! – воскликнул я заодно с отцом.
Я был так ошеломлён тем, что осенило нас обоих, что беспомощно двигал ртом, пока из него не вырвалось:
-Поздравляю тебя папа, ты впервые осознался во сне!
Слово «папа» покоробило слух, когда я отца в последний раз называл папой, а главное вспомнит ли он это по просыпанию? Немного поразмышляв над этим, я решил, что вряд ли. И вряд ли этот персонаж вообще мой отец, однако, я должен быть благодарен ему за осознание.
Интересно пойдёт ли он за мной?
-Пошли, папа! – позвал я.
Но мужчина не шелохнулся.
Что ж, не стоит на него тратить драгоценного времени.

Я решительно направился к подъезду, но войдя внутрь немало растерялся. Вместо обычной лестницы здесь была винтовая, и шла она вокруг широкого бетонного полуцилиндра, на прямой стороне которого располагались обычные, в виде гармошки, пролёты. В подъезде было сумрачно и тихо, никаких квартир, только лестница и пропускавшие свет на гладкую сторону цилиндрической конструкции, окна. Наконец я справился с оторопью и взлетел к вершине полуцилиндра. До потолка было ещё три этажа, и пустота населяла пространство ярким эхом.
Не успел я взбежать на идущую по краю полуцилиндра узкую площадку, как эхо собственных шагов ударило мне в перепонки.

С площадки на другом конце полуцилиндра на меня таращилась Ксения Собчак. Я быстро обежал котлован и обнял женщину. Язык ворвался в красные губы, но целовался я недолго, на меня вдруг напало ощущение, что я вот-вот забуду себя. Надо было делать что-то серьёзное, а не баловаться поцелуями. Я легонько оттолкнул Ксению и принял позу всадника. Мне пришла в голову идея выпустить из живота золотые нити, однако я не знал, как этого сделать.
Осознанность от стояния на месте тем временем нисколько не улучшилась, и тогда я сделал Ксении предложение.
-Давай закрепимся, - сказал я, - прыгнем в котлован!

Я уже успел посмотреть вниз, здесь было не слишком глубоко, к тому же на дне лежала рыхлая рыжая земля. Но прыгая, я решил смотреть не вниз, а вверх, в квадрат потолка. Коричневая стена с полосками окон ухнула к краю площадки, но я оказался не на дне, а на стене котлована. Она притянула меня, и теперь мне оставалось только беспомощно дрыгать руками и ногами.
Однако усилия мои были тщетны и тогда я начал усиленно представлять, что лечу вниз.

Вскоре мои умственные старания принесли плоды, вот только оторвавшись от стены, я оказался не на дне, а на своём диване.