Надо б сюда перепостить некоторые сны, а то разрыв получится.
Только вчера я написал о том, что осознанность во снах меня покинула. Ну что сказать - сглазил! Думаю её внезапное возвращение связано с изменением режима, в те дни, что я барахтался в каше неосознанных снов, моё засыпание и просыпание выпадало на детское время. У меня даже успел выработаться невроз. Домочадцы будто специально доносили свои крики до двери в мою комнату. Очень, надо заметить, неприятное занятие - слушать их, пускай и через сон. Кажется, что за дверью не люди вовсе, а роботы. Одна и та же фраза может повторяться до бесконечности, причём с одной и той же интонацией. Иногда разговаривая с ними я замечаю, что тоже так делаю. Может во всех семьях такая же ситуация, но меня это сильно угнетает. Я боюсь, что однажды вся моя сложность сведётся к одной пустой фразе.
Но вернусь к своим баранам. Сон я видел в промежутке между двумя и тремя часами ночи, так что внимание окружающих на него не влияло. Сновидение было детальным, ярким, но, по моим ощущениям, энергетически не очень сильным. Я даже позабыл про все свои техники. Однако, в этом сне снова появился мой доброжелатель, и я подобрал для него сравнение, чего кажется, ещё ни разу не делал.
от 17 числаМестом действия сновидения было неприветливое побережье не то острова, не то материка, сложно сказать, когда нет возможности оценить обстановку сверху.
На сей раз я не чувствовал той пудовой тяжести, что привязывала меня к земле в предыдущих снах, однако, мысль о полёте ни разу не пришла мне в голову. Как я уже намекнул, побережье не вызывало желания приехать сюда на отдых. Скалы были покрыты совсем тонким слоем дёрна, и потому на них не росло ничего кроме травы.
В это время года растительность была жухлой, охристой. Вообще колорит открывшейся моему взору картины отличался благородной сдержанностью. Небо было затянуто облаками, но тёмными были лишь те, что висели у самого горизонта, остальная дымка радовала глаза приятными кремовыми оттенками. Море было темнее неба на несколько тонов и дробилось в зависимости от расстояния на разноцветные участки. Ближе к берегу вода отливала железистой охрой, чуть дальше - серебром, а у горизонта переходила в олово. Вдоль обрыва шла узкая линия пляжа, так что волны разбивались о гальку.
Осознавшись, я некоторое время шёл вдоль обрыва. Неожиданно впереди выросли три силуэта. Это были юноши лет тринадцати. Ветер трепал их белые локоны. Несмотря на холодное время года, ветер был тёплым, по всем вероятиям его смягчало морское течение.
Мои действия были просты, я вцепился в запястье одному из троицы и потянул его в ближайшие развалины. Мальчик был примерно вдвое выше меня. Я что-то кричал ему в бедро, но сейчас уже не припомню своих слов. Ещё среди камней я, кажется, видел чёрную кошку.
Одним словом - туман! Именно из него меня достал тот доброжелатель, ради которого, я собственно и взялся записывать этот сон. Следующая сцена, что мне неплохо запомнилась, происходила в доме. Я не переместился в другое место, просто доброжелатель шепнул мне, что здесь есть деревенька, и я на своих двоих добрался до неё.
Растрескавшаяся от ветра и воды, входная дверь оказалась незапертой, я вошёл внутрь. В жилище было навалено много любопытных вещей, но я не обратил на них внимания. Всё моё существо было направлено на поиск себе подобных, тот первый мальчик, как я выяснил, был полной иллюзией.
Комнаты оказались пустыми, но направившись к выходу, я вдруг услышал шум в дальней части дома. Я нырнул в полутёмный коридор и в два шаг пересёк изящно вышитую красной и белой нитью дорожку. Жалкое человеческое существо забилось в тёмный угол. Я схватил его за складки на робе, аккурат посередине лопаток.
-Не трогайте меня! - жалобно попросил старческий голос.
Но я был безжалостен. При помощи одной левой я допёр старика до стула в гостиной. Старик был одет в бежевые холщовые штаны, клетчатую рубашку и тёмно-коричневую робу.
На вид ему было лет шестьдесят пять. Карие глаза уже были по-старчески мутными.
Я обратился к своему доброжелателю.
-Да не похож он на осознанного человека. Вглядись в его глаза!
-Я осознанный! - вдруг с жаром заявил старик.
Я поцокал языком.
-Неужели?
Мне пришлось задуматься, и вправду как можно доказать свою осознанность? Наконец меня посетила одна довольно глупая идея.
-Хорошо, если ты такой осознанный, скажи мне какой сейчас месяц!
Старик ткнул своим узловатым пальцем себе в кадык.
-Он показывает, что не может говорить, спроси его может ли он написать, -подсказал доброжелатель.
-Написать можешь? -крикнул я, будто старик не онемел, а потерял слух.
Старик кивнул. Покопавшись в скарбе сложенном на столе, он нащупал бумажку похожую на билет в кино и ручку, и небрежно нацарапал пару знаков.
Я выхватил у него бумажку и прочёл его каляки как:
-ЯНВ...
Я был уверен, что старик назвал правильный месяц, что конечно свидетельствует о моей собственной невысокой осознанности.
-Перечитай! - приказал голос доброжелателя.
Я ещё раз пробежался глазами по нацарапанным знакам, теперь они совсем не казались мне тремя первыми буквами зимнего месяца. Я видел повёрнутую латинскую R, а также - H и B, а дальше шли цифры. Номер билета! Старик будто и не писал ничего.
-Ах ты мой бальзак!- высказал я восхищение в адрес своего доброжелателя.
Голос довольно забулькал и, кажется, в тот же миг справа от меня в воздухе возник толстощёкий портрет великого писателя. Я оценил юмор своего спутника. Некоторое время мы переговаривались в шутливой форме. Конечно я имел в виду отнюдь не французского романиста, а соционического бальзака, который, в моём представлении отличается прекрасной логикой, а также критиканством, на чём я уже не раз ловил сопровождающий меня голос.
Иногда мы с ним сильно спорим на этой почве. Я довольно импульсивен, голос же критикует меня за поспешность в действиях, и взывает к моему рассудку.
Как я понял, он может незначительно влиять на сновиденную ткань, порождать останавливающие меня на время фантомы, но больше ему нравится наставлять меня вслух. Никакого почтения к голосу, как наверное уже можно было понять из вышесказанного, я не испытываю. Просто потому что не считаю его чем-то чужеродным.
Недавно на онейроне я прочёл, что голос из сновидения, или эмиссар - ничто иное как наше заговорившее правое полушарие. Гипотеза конечно хорошая, но во-первых я совсем не уверен в том, что эмиссар сновидения по Кастанеде аналогичен моему бестелесному спутнику, а во-вторых то, что я от него слышу скорее походит на вразумления из противоположного полушария. Вообще же до знакомства с понятием "Эмиссар сновидения" я думал, что голос есть - мой непроявленный двойник. Просто он существует в немного иной временной координате, поэтому и может меня наставлять.
Появляется он не так уж и часто, и воспоминания о его появлении почти всегда размыты. Обычно я осознаюсь уже болтая с ним, и когда моя осознанность достигает пика - голос умолкает. Создаётся впечатление, что он отступает в тень, как только чувствует, что его помощь больше не нужна.
Что я ещё помню из этого сновидения? Прежде всего конечно концовку, и ещё один интересный прежде всего по ощущениям, момент. Примерно в середине сна, может сразу после того как я вышел из дома старика, я заметил, что теряю осознанность. Ощущение было весьма неприятным, я с трудом мог сосредоточиться на деталях пейзажа и начал забывать как здесь оказался.
И что было совсем уж неприятным, глянув на горизонт, я увидел три одинаковых волны в одном и том же месте, такое явление навевало ассоциацию с заглючившей патефонной пластинкой и ужас как меня огорчило. Я вообще как-то не люблю повторения.
Ещё несколько мгновений и я должен был оказаться в обычном сне, поэтому нужно было действовать незамедлительно. Я подошёл к обрыву. Конечно прежде чем сигануть вниз, я успел задуматься над тем, а вдруг это не сон, но я быстро подавил свой страх и прыгнул. Тело медленно полетело вниз. Скала была не слишком высокой, метров шесть, может семь, случись мой прыжок наяву, я был бы внизу спустя мгновение. Но в мире сновидения падение растянулось на добрую минуту. Приземление было очень мягким.
Ноги по щиколотку вошли во влажный песок. Только сейчас я понял, что это песок, а не перина, как мне померещилось поначалу. Осознание значительно улучшилось.
Я даже подумал, что вероятно приземлился именно на перину, но так как мой мозг не привык к пляжу из перьев, теперь я воспринимаю почву под собой, как песок.
Я выпростал ноги из глубоких следов и некоторое время смотрел на тёмные лунки. Шаблон подсунутый моим восприятием был так хорош, что скоро углубления начали наполняться водой.
Теперь я был сам по себе. Пройдя по пляжу я вычислил козью тропку и поднялся в деревню. Развязка сна была не особо приятной. Войдя в один из домов я попал в лабиринт пустых комнат. Мной по прежнему управляла идея отыскать осознанных персонажей, но в комнатах были только намёки на человеческое присутствие. Комнаты были по своему интересны, жалею, что не уделил им должного внимания. Несмотря на некоторую похожесть, помещения были разными, одни комнаты по размерам походили на залы, другие - на спальни, мебель и украшения также не совпадали. Ощущение схожести давал одинаковый колорит. Мебель была сбита из тёмного дерева, но на ней лежал толстый слой пыли, так что издали она казалась серой. Ковры были красными, но из-за ветхости также отдавали в серость. Золочёные рамы, в которых висели картины, были мутными, покрытыми патиной. Пастельность комнат подчёркивал цвет пасмурного дня. В каждой комнате были окна, так что непонятно было отчего у меня появилось ощущение лабиринта, ведь в любой момент можно было выбраться на улицу.
Я обежал комнат двадцать, может даже больше, лабиринт казался бесконечным. Иногда мне удавалось наткнуться на предметы, кажется, только что выскользнувшие из чьих-то рук. Так, в одной из комнат я набрёл на шерстяной клубок лежащий рядом с креслом. На нём, как и на кресле, не было видно следов пыли. В другой комнате я нашёл пахнущую типографской краской газету. Иногда я слышал шум и двигался на него, но в конце пути не находил ни одной живой души. Казалось весь этот сложный, одновременно жилой и нежилой, организм насмехается надо мной. Наконец мне начало представляться, что я вот-вот встречусь со своим доброжелателем, по совместительству хозяином этого поместья. Он примет форму...да хотя бы того же Бальзака, и когда мы встретимся, (он расслабленно сидит в кресле, я как всегда стою в боевой позиции), я пожалуюсь ему на свои затруднения. Он пробормочет усталое: "без меня не можешь, да?" И я отвечу, что конечно нет, ведь ему прекрасно известно какой я дурень. Следом мы немного посмеёмся, а потом он скажет мне как действовать дальше.
Впрочем, я не уверен в том, что не нафантазировал всю эту белиберду уже после того как проснулся. Я ведь некоторое время лежал, вспоминал в полудрёме приснившееся, а потом опять заснул и перенёсся на то же самое побережье. Вспоминания о сне перешли в грёзы. Кажется после этого снова появился голос. Он предупредил меня, чтобы я был внимательным. Но я не внял его совету и быстро скатился в бессознанку. Девушки, чьи белые локоны трепал ветер, были так красивы! Просто дух захватывало.