Я снизился. Существо неловко отползало от меня на четвереньках. Сияние успело угаснуть, однако я уже понял, на кого набрёл. читать дальшеЖертва всем своим видом давала понять, что ни на что не годится, но меня её жалкое представление оставило равнодушным. Я резко схватил незнакомца за правое запястье, но тотчас решил, что этого будет мало, что нужно зацепиться за что-нибудь ещё. Мой взгляд упал на цепь позвонков. Они буграми выделялись на напряжённой спине. Я сжал пальцами четвёртый и пятый грудные позвонки. По болям в собственной спине я знал, что в этой точке расположено больше всего нервных окончаний, мне почему-то показалось важным – зацепиться именно здесь. Мужчина был одет в бурую шерстяную кофту, я решил, что держаться только за позвонки будет неудобно и собрал пальцами складки ткани. Вязка была неплотной, через крупные ячейки просматривалась белая кожа. Её поверхность была усыпана рыжими родинками.
Неожиданно мне припомнились «Вечера близ Диканьки». Я вспомнил, как Вакула оседлал чёрта, однако сам запрыгивать на мужчину не стал, только слегка закинул ногу. Я дал себе установку концентрироваться не на видениях, возникающих при движении, а на самом движении.
-Неси меня! – приказал я злобно.
Это был последний миг, когда я чувствовал себя плотным существом. Как только моё средство передвижения дёрнулось, меня размазало по пространству. Так как я больше не был объектом, исчезло восприятие времени. Я не знаю, сколько я летел, либо пространство летело через меня – один миг или целую вечность. Однако в какой-то момент я умудрился собрать некий мир. В основе своей его видение напоминало набрызганную абстракцию Джексона Поллока. Возможно, так выглядела растительность с высоты – пучки травы или голые кустарники.
Интереснее был верхний слой, который представлял собой серые прямые линии. Они протянулись во всех возможных направлениях, однако в их расположении читался определённый порядок. Так, я заметил, что большинство линий сходится к нижнему левому углу плоскости. Моё восприятие было двухмерным, как будто я был одним большим глазом. Плоскость по ощущениям располагалась внизу, края её скрывал беловатый туман. Чёткость видения была неоднородной, в некоторых местах я различал мельчайшие детали, в других был вынужден читать сильно искажённую муть. Видение настолько меня потрясло, что ко мне вернулась способность мыслить. «Что это?» - спросил я себя. «Энергетические линии? Но почему они такие плоские и тусклые, что кажутся намалёванными гуашью? И почему они пересекаются, когда они вроде бы не должны пересекаться? И вообще энергетические линии могут быть только в подлинной реальности, а не в моём воображении! Неужели я вышел из его пределов? Не может такого быть!» Пока я терпел натиск мыслей, видение пропало.
Вероятно, я пытался склеить ещё какие-то миры, но их смена достигала такой интенсивности, что в моей памяти ничего не задержалось, кроме ясного чувства, что было что-то ещё и этого ещё было немало. Помню также, как в какой-то момент меня охватило понимание, что здесь возможно всё, и это понимание, сопровождалось возбуждающим предчувствием чего-то грандиозного. Только вот я не помню, пришло это предчувствие, перед тем как я смог собрать странный абстрактный мир или после. «До» и «после» - приметы времени, а я его не ощущал.
В записи на диктофон я упоминаю дрожь. Но если у меня не было тела, то, что могло дрожать? Это метафора или я резонировал с волновым пространством? Столько вопросов и ни одного ответа.
Невесть сколько времени моё восприятие было фрагментарным и неясным, а тело попросту не существовало, и вот вдруг, без всяких переходов, я собираюсь, и мало того, чувствую в своей руке чьё-то запястье. Ошеломление было так велико, что я разжал ладонь и толкнул зацепившееся за меня существо вниз. Существо перевернулось в воздухе и, сделав ещё один, на этот раз явно намеренный кувырок, скрылось в щели между контейнерами.
Мы попали в какой-то док. Покуда хватало взора, он был заставлен контейнерами. С высоты они показались мне частями одного фрактала, но вблизи ощущение немного ослабло, контейнеры различались по цвету и степени износа. Одни ящики были голубыми, другие красными, некоторые покрылись ржой. Тот, на который приземлился я, выглядел почти новым, только верх его был слегка поцарапан. В выемках на крыше скопилась нанесённая ветром пыль. Недавний дождь спрессовал её в дырявые плитки. Я посмотрел на пасмурное небо, оно было таким низким, что казалось, вот-вот обрушится на землю.
Моё тело собралось, но в голове по-прежнему разливалась тягучая пустота. Я провёл ладонью по красному контейнеру и вдруг всё вспомнил. Я путешествовал с помощью светящегося существа, того самого, которого с отвращением откинул при приземлении!
Короткая вспышка ясности, позволившая мне начать поиски загадочного проводника. Это была женщина в кумачовом платье. Неловкая поза, подол как распустившийся цветок. Я проник языком ей в рот. Невыносимо острое ощущение. Её зубы на моём языке. Я тону, ускользаю, несмотря на то, что чувствую нёбо. Резкое движение. Я выпутался.
Спрыгиваю с контейнера, впереди стена непроглядного тумана. Я вступаю в неё, видимость ограничена кусочком почвы под ногами. Мне приходится подняться на невысокий холм. Постепенно из тумана проявляется дом – низкий и длинный, как выброшенная на берег лодка. Крыши не видно, погребена под облаком. Этаж с мой рост. Приступок ушёл в мягкую землю.
Окна большие, но ставни закрыты. Остро пахнет прелью. Я трогаю стену. Несмотря на туман, она суха. Под кожей шрифтом Брайля выстраиваются завитки и палочки. Я вглядываюсь в синий узор на белых досках. Это мох.
Дом не кажется нежилым. Я чувствую, что внутри кто-то есть. Одно из окон, прямо у входа оказывается открытым. Я робко заглядываю в него, стёкла на месте, но занавесок не видно. Кто может жить здесь? Столетняя старушка?
Я быстро проскальзываю мимо окна и отпираю массивную дверь. Внутри тишина, магическая, давящая. На цыпочках пересекаю прихожую и вхожу в одну из комнат. Комната пуста. В четырёх углах её возвышаются пасхи слетевшей с потолка побелки. Недалеко от окна валяется тетрадка. Я подбираю её, но смятые страницы пусты.
Всё так же, на цыпочках и еле дыша, я выхожу в коридор. Двигаюсь вправо и натыкаюсь на двери. Множество дверей, все они распахнуты. Я заглядываю в комнаты, но они пусты, что по левую сторону коридора, что по правую.
На правой стороне оказывается комнатка с низким потолком. С потолка её свисают длинные куски белой краски. Я легонько провожу по ним ладонью. Они с тихим шелестом возвращаются на место.
Я понимаю, что комнаты всё равно, что контейнеры в доке. Идти дальше просто бессмысленно. Я потеряю драгоценное время. Меня наполняет сильное беспокойство, я знаю, что нельзя терять ни минуты, знаю, что меня вскоре прервут. Но в какую сторону двигаться?
Вдруг что-то вынуждает меня заглянуть за двери. Вязь мха за двумя дверями совсем плоская, будто нарисованная, я кладу ладонь на дерево и чувствую гладкость. Теперь я понимаю, как здесь двигаться. Нужно идти в ту сторону, где вязь объёмная. Я поворачиваю назад.
Неожиданно до меня доносится музыка. Робкий перебор клавиш, а следом уверенное исполнение. Теперь я несусь на звук сломя голову, на полной стопе. Музыка знакомая, очень, но я никак не могу вспомнить, где её слышал. Впрочем неважно, об этом я подумаю по пробуждении. Больше всего меня тревожит вопрос : кто нарушает мистический покой этого дома?
Я толкаю дверь комнаты с тетрадкой. Сердце колотится предвкушением встречи. С кем? Это невыносимо. Я должен знать!
Комната пуста. Музыка на миг смолкает и снова начинает играть. Я пытаюсь определить направление. Почему я сразу не свернул налево? Звук идёт оттуда. С левой стороны дома.
На глаза наворачиваются слёзы. Главный мотив нельзя назвать грустным, но то, что между полно тоски. Я выбегаю из комнаты, сейчас…подожди! Но сон разваливается, я всплываю, уверенно, резко, на вдохе. Мы так и не встретились, а может, там и не было никого. Может мне наигрывал сам дом. Хотел привести меня куда-то или просто поделиться своим настроением.
Неожиданно мне припомнились «Вечера близ Диканьки». Я вспомнил, как Вакула оседлал чёрта, однако сам запрыгивать на мужчину не стал, только слегка закинул ногу. Я дал себе установку концентрироваться не на видениях, возникающих при движении, а на самом движении.
-Неси меня! – приказал я злобно.
Это был последний миг, когда я чувствовал себя плотным существом. Как только моё средство передвижения дёрнулось, меня размазало по пространству. Так как я больше не был объектом, исчезло восприятие времени. Я не знаю, сколько я летел, либо пространство летело через меня – один миг или целую вечность. Однако в какой-то момент я умудрился собрать некий мир. В основе своей его видение напоминало набрызганную абстракцию Джексона Поллока. Возможно, так выглядела растительность с высоты – пучки травы или голые кустарники.
Интереснее был верхний слой, который представлял собой серые прямые линии. Они протянулись во всех возможных направлениях, однако в их расположении читался определённый порядок. Так, я заметил, что большинство линий сходится к нижнему левому углу плоскости. Моё восприятие было двухмерным, как будто я был одним большим глазом. Плоскость по ощущениям располагалась внизу, края её скрывал беловатый туман. Чёткость видения была неоднородной, в некоторых местах я различал мельчайшие детали, в других был вынужден читать сильно искажённую муть. Видение настолько меня потрясло, что ко мне вернулась способность мыслить. «Что это?» - спросил я себя. «Энергетические линии? Но почему они такие плоские и тусклые, что кажутся намалёванными гуашью? И почему они пересекаются, когда они вроде бы не должны пересекаться? И вообще энергетические линии могут быть только в подлинной реальности, а не в моём воображении! Неужели я вышел из его пределов? Не может такого быть!» Пока я терпел натиск мыслей, видение пропало.
Вероятно, я пытался склеить ещё какие-то миры, но их смена достигала такой интенсивности, что в моей памяти ничего не задержалось, кроме ясного чувства, что было что-то ещё и этого ещё было немало. Помню также, как в какой-то момент меня охватило понимание, что здесь возможно всё, и это понимание, сопровождалось возбуждающим предчувствием чего-то грандиозного. Только вот я не помню, пришло это предчувствие, перед тем как я смог собрать странный абстрактный мир или после. «До» и «после» - приметы времени, а я его не ощущал.
В записи на диктофон я упоминаю дрожь. Но если у меня не было тела, то, что могло дрожать? Это метафора или я резонировал с волновым пространством? Столько вопросов и ни одного ответа.
Невесть сколько времени моё восприятие было фрагментарным и неясным, а тело попросту не существовало, и вот вдруг, без всяких переходов, я собираюсь, и мало того, чувствую в своей руке чьё-то запястье. Ошеломление было так велико, что я разжал ладонь и толкнул зацепившееся за меня существо вниз. Существо перевернулось в воздухе и, сделав ещё один, на этот раз явно намеренный кувырок, скрылось в щели между контейнерами.
Мы попали в какой-то док. Покуда хватало взора, он был заставлен контейнерами. С высоты они показались мне частями одного фрактала, но вблизи ощущение немного ослабло, контейнеры различались по цвету и степени износа. Одни ящики были голубыми, другие красными, некоторые покрылись ржой. Тот, на который приземлился я, выглядел почти новым, только верх его был слегка поцарапан. В выемках на крыше скопилась нанесённая ветром пыль. Недавний дождь спрессовал её в дырявые плитки. Я посмотрел на пасмурное небо, оно было таким низким, что казалось, вот-вот обрушится на землю.
Моё тело собралось, но в голове по-прежнему разливалась тягучая пустота. Я провёл ладонью по красному контейнеру и вдруг всё вспомнил. Я путешествовал с помощью светящегося существа, того самого, которого с отвращением откинул при приземлении!
Короткая вспышка ясности, позволившая мне начать поиски загадочного проводника. Это была женщина в кумачовом платье. Неловкая поза, подол как распустившийся цветок. Я проник языком ей в рот. Невыносимо острое ощущение. Её зубы на моём языке. Я тону, ускользаю, несмотря на то, что чувствую нёбо. Резкое движение. Я выпутался.
Спрыгиваю с контейнера, впереди стена непроглядного тумана. Я вступаю в неё, видимость ограничена кусочком почвы под ногами. Мне приходится подняться на невысокий холм. Постепенно из тумана проявляется дом – низкий и длинный, как выброшенная на берег лодка. Крыши не видно, погребена под облаком. Этаж с мой рост. Приступок ушёл в мягкую землю.
Окна большие, но ставни закрыты. Остро пахнет прелью. Я трогаю стену. Несмотря на туман, она суха. Под кожей шрифтом Брайля выстраиваются завитки и палочки. Я вглядываюсь в синий узор на белых досках. Это мох.
Дом не кажется нежилым. Я чувствую, что внутри кто-то есть. Одно из окон, прямо у входа оказывается открытым. Я робко заглядываю в него, стёкла на месте, но занавесок не видно. Кто может жить здесь? Столетняя старушка?
Я быстро проскальзываю мимо окна и отпираю массивную дверь. Внутри тишина, магическая, давящая. На цыпочках пересекаю прихожую и вхожу в одну из комнат. Комната пуста. В четырёх углах её возвышаются пасхи слетевшей с потолка побелки. Недалеко от окна валяется тетрадка. Я подбираю её, но смятые страницы пусты.
Всё так же, на цыпочках и еле дыша, я выхожу в коридор. Двигаюсь вправо и натыкаюсь на двери. Множество дверей, все они распахнуты. Я заглядываю в комнаты, но они пусты, что по левую сторону коридора, что по правую.
На правой стороне оказывается комнатка с низким потолком. С потолка её свисают длинные куски белой краски. Я легонько провожу по ним ладонью. Они с тихим шелестом возвращаются на место.
Я понимаю, что комнаты всё равно, что контейнеры в доке. Идти дальше просто бессмысленно. Я потеряю драгоценное время. Меня наполняет сильное беспокойство, я знаю, что нельзя терять ни минуты, знаю, что меня вскоре прервут. Но в какую сторону двигаться?
Вдруг что-то вынуждает меня заглянуть за двери. Вязь мха за двумя дверями совсем плоская, будто нарисованная, я кладу ладонь на дерево и чувствую гладкость. Теперь я понимаю, как здесь двигаться. Нужно идти в ту сторону, где вязь объёмная. Я поворачиваю назад.
Неожиданно до меня доносится музыка. Робкий перебор клавиш, а следом уверенное исполнение. Теперь я несусь на звук сломя голову, на полной стопе. Музыка знакомая, очень, но я никак не могу вспомнить, где её слышал. Впрочем неважно, об этом я подумаю по пробуждении. Больше всего меня тревожит вопрос : кто нарушает мистический покой этого дома?
Я толкаю дверь комнаты с тетрадкой. Сердце колотится предвкушением встречи. С кем? Это невыносимо. Я должен знать!
Комната пуста. Музыка на миг смолкает и снова начинает играть. Я пытаюсь определить направление. Почему я сразу не свернул налево? Звук идёт оттуда. С левой стороны дома.
На глаза наворачиваются слёзы. Главный мотив нельзя назвать грустным, но то, что между полно тоски. Я выбегаю из комнаты, сейчас…подожди! Но сон разваливается, я всплываю, уверенно, резко, на вдохе. Мы так и не встретились, а может, там и не было никого. Может мне наигрывал сам дом. Хотел привести меня куда-то или просто поделиться своим настроением.
@темы: осознанные сны