Осознался минут за пять до пробуждения, казалось бы, что можно успеть за столь короткое время. Однако записывание «скучного» ОСа про Баку было ненапрасным, вчера я перечёл его перед отправкой, и осознавшись уже не раздумывал над тем, чем хочу заняться. Пройдя в пустую комнату, я сразу же стал в каратистскую позу. Я намеревался исполнить то, чему помешала собачка в середине декабря – пасс под названием бросок точки сборки.
Как и в прошлый раз, отведение руки за спину далось мне легко, но когда я схватился за воздух, он вдруг стал вязким. Напряжение спало только тогда, когда я вывел руку вперёд тела. Во второй раз среда сделалась ещё более топкой, я думал, что уже не вытяну бедную руку, тем не менее, мне это удалось. Теперь и удар по фронту был не так прост, всё пространство вокруг меня сделалось густым. Его преодоление я бы сравнил с попытками сесть в шпагат, непривычные к растяжке сухожилия сильно ныли. Третий подход заставил меня скрипеть зубами. Я решил, что с меня довольно. Всё равно от этого пасса нет никакого толка.
читать дальшеНо стоило мне расправить колени, как меня подхватила невидимая сила. Я повис в воздухе, в сантиметрах двадцати от пола. Тело стало совершенно невесомым, это было приятное чувство, особенно после того напряжения, что я испытал во время исполнения пассов. Вдруг та же сила схватила меня за ворот, не помню в точности спереди, или сзади, помню лишь сгущённость вокруг шеи. Через мгновение меня бросили на холодную ровную поверхность. Я оказался пригвождённым к ней спиной. Следом сила ушла, как мне показалось в открытую дверь. Ещё я почему-то подумал, что навестившая меня сила имеет вид прозрачной змеи. Но теперь мне нужно было думать не о силе, а о том, почему она повесила меня сюда. Я с трудом отлип от холодной поверхности и, повернувшись, вдруг увидел двойное отражение.
На меня смотрел блондин с волнистыми волосами до плеч, круглыми серыми глазами, немного курносым носом, тёплой улыбкой и красивым, клиновидным подбородком. Общего со мной было немного, но я совершенно забыл, как выгляжу на самом деле, поэтому был уверен, что отражение принадлежит мне. Впрочем, не только моя забывчивость давала основание так полагать. На стене висело не зеркало, а двойное зелёное стекло. В передней пластине отражался мой двойник, а в задней как будто – я сам, по крайней мере, то отражение хоть и с несколько запоздалой готовностью отзывалось на мои движения. Отражения были зеркальными, двойник смотрел вправо, а «я» – влево.
-Ну как ты там? - спросил я.
Губы парня прямо из улыбки сложились в слово «хорошо», он видимо тоже меня не слышал и пытался читать по губам, к тому же, как я уже сказал, время на стеклянных плоскостях шло по-разному.
-Правда?
Парень разулыбался. «Ну, конечно же, здесь просто отлично!»
В подтверждение своих слов он даже показал мне большой палец «Вот как хорошо!»
Неожиданно моё настроение сменилось, я ударил кулаком по стеклу и закричал.
- Ты врёшь мне!
Парень по-прежнему радостно улыбался.
-Врёшь. Врёшь, тебе нехорошо!
Меня пугала его беззаботная улыбка, она сообщала о забвении. Он не помнил себя, поэтому и был счастлив. Если бы вспомнил, то его лицо сложилось бы в ту же гримасу боли и отчаянья, что отражалась на задней плоскости. На мои глаза навернулись слёзы.
-Врёшь, врёшь!
Рука ослабела, я лишь тихонько ударял ей по стеклу. Так и всплыл в недоумении. Никаких слёз на моём лице не было, а вот ощущение потусторонности не отпускало несколько часов, и ещё временами что-то клокотало в горле. Чувствовал себя птицей с набитым зобом.