В следующий раз осознался 17 апреля. Этот дневной сон единственно любопытен тем, что в нём я занялся перевоплощением. Давно этим не занимался и вот вдруг вспомнил. Вернее не вдруг, к тому меня подвигло зеркало. У зеркала я люблю заниматься двумя вещами: рассматривать себя и ловить на зеркальной глади образы, которые могу примерить. Перевоплощение в таком случае, кстати, часто бывает полным, то есть я получаю не только новое тело, но и начинаю ассоциировать его с собой.
читать дальшеЗапись на диктофоне, откровенно говоря, не очень вдохновляет на складный рассказ, так что, пожалуй, я отставлю детали в сторону и сразу перейду к главному.
Поначалу в зеркале я видел себя, вернее незнакомого длинноногого парня, которого я с собой ассоциировал. Рассматривал я себя долго и как это обычно бывает, не без удовольствия, дошёл даже до того, что начал лобызать стекло. Но в какой-то момент в кадр, если так можно назвать плоскость зеркала, вплыл мужчина.
Я подумал было, что это память зеркала, но мужчина и вправду стоял за моей спиной. Я обернулся к нему и впился охлаждёнными стеклом губами в его тёплый рот.
Как ни странно поцелуй отрезвил меня, я подумал, что зря теряю время и оставив незнакомца, сиганул в подёрнувшуюся рябью гладь.
Пространство за зеркалом как обычно оказалось немного тягучим. Провернувшись в нём пару раз, я был выплеван в ту же комнату, однако теперь я выглядел иначе.
В зеркале отражалась коротко стриженная крашеная блондинка. На вид – лет пятьдесят. Рост очень маленький, но тело не назовёшь дисгармоничным, классические женские пропорции - широкие бёдра, большая грудь, слегка зауженная талия. На женщине были подчёркивающие формы брюки и блузка. Лицо её не было особо примечательным, курносый нос, расплывчатые губы, она выглядела как актриса-травести. Я не только рассмотрел себя, но и вволю пощупал, и теперь готов был распрощаться с новым обликом, как вдруг понял, что он ко мне прилип, и хуже того, я близок к тому, чтобы забыть себя! На самом деле я уже забывал себя, но пойму это только по пробуждению.
Я ждал появления нового образа, каким можно было бы заменить эту немолодую женщину, но зеркало послушно продолжало отражать её и только её. Потихоньку мной овладевало отчаянье, а что если я и проснусь ей?
Но зеркало, наконец, смилостивилось, и я накинул на себя первый же предложенный им облик, потом другой, за ним - третий. Зеркало будто извиняясь за задержку, подсовывало мне всё новые и новые оболочки, которые было легко примерить и заменить следующими.
Наконец я устал от этой игры и, прихватив вполне сносное тело мужчины, кинулся в коридор.
Здесь ходил лифт, на который я, конечно же, сильно надеялся. Двери его распахнулись, и я готовился пополнить пассажирский состав, как вдруг случилось странное, я раздвоился – одна часть меня поехала на лифте, а другая – нашла выход из помещения.
Ездок на лифте вскоре разочаровался. Он вспомнил, что лифт символизирует как телепортацию, так и ловушку и даже успел испугаться. Но ловушки из лифта не вышло, он проехал один этаж и выпустил пассажиров в коридор ничем не отличающийся от места, в котором я-первый вошёл в лифт.
Что до второй версии меня, то она вышла во двор, где её взору предстали мужчины и женщины в русских костюмах. Мужчин было больше, чем женщин, на каждую бабу приходилось по пять-шесть мужиков. Конечно же, их салочки нельзя было назвать детской игрой. Поймав бабу, мужики начинали её насиловать. Зрелище, прямо сказать, на любителя, я хотел возвратиться в здание, но неожиданно две части меня слились в одну. Другими словами - я проснулся.