Проснулся около часа дня, но солнце уже успело уйти со двора. На противоположном доме лежал бледно-оранжевый свет. Ползли бледно-синие тени.
На кухню прошёл в куртке, которую набросил не успев разлепить век, мать посмеялась над моим нелепым видом, из-под верхней одежды с двойным слоем синдипона выглядывали трусы. Долго не мог прийти в себя, в раздражении переминался с ноги на ногу,вода никак не хотела закипать.
Не зря боялся ложиться спать, примерно через час после засыпания со мной приключился сонный паралич. Среагировал незамедлительно - перелёг на живот и постарался занять голову внутренним диалогом. Краем глаза удалось ухватить какое-то движение в комнате, но через мгновение всё пришло в порядок. За окном приветливо светил фонарь, плёл плохо различимые глазу светотени. Победа оценивалась мной неоднозначно, с одной стороны я был рад, что удалось избегнуть ужаса, с другой - не смалодушничай я и неизвестно с чем бы мне пришлось столкнуться, не факт, что с кошмаром.
Снился не закончившийся сексом полёт, что для меня большая редкость. Парил не очень невысоко, в метрах десяти-пятнадцати от земли.
Началось всё в поездке в автобусе, который отправлялся из города ночью и нигде не останавливался. Сел я на него с отцом в половине третьего ночи. Это была сумасшедшая поездка. Автобус умел менять размеры точно также как Knight Bus из третьей книги о Гарри Поттере, только окрас имел другой - красный и этаж один. Когда он ехал под мостом. то сильно сжался, до полуметра, я боялся, что мы врежемся в ограждения, но при такой толщине и змеиной манёвренности мы легко протиснулись между ними. Момента сжатия я не почувствовал, но как и Поттер воскликнул глупое:
-Ого!
Дух захватывало от таких кульбитов.
Автобус нигде не останавливался, потому что существовала опасность нападения, и всё же водитель не смог не нажать на тормоза, когда увидел голосующего пешехода. Неизвестно было пират ли это или такой же оставшийся ночью в центре горемыка как и мы.
Город был тих и безлюден, но фонари горели мощно, как на футбольном поле. От пешехода на асфальт отскакивало несколько оранжевых теней.
-Не подвезёте? - дружелюбно спросил он.
Я вжался в сидение, а вдруг нас сейчас захватят?
Водитель угрюмо кивнул. Пассажир сел неподалёку от нас, откинулся в кресло и заснул. Я облегчённо вздохнул. Светало, как всегда бывает в июне, быстро и резко. На часах было три, а небо уже синело и на востоке слегка подёрнулось желтизной.
Водитель сообщил, что дальше не поедет.
-Главное через мост перевёз, -заметил отец, -отсюда нам уже недалеко.
-Утро уже, -сказал я, -хочу погулять.
Отец согласился.
Несколько часов я слонялся в парке, а когда солнце поднялось так высоко, что начало припекать затылок, я вынырнул из кустов и тут же спрятался обратно.
Аллея где я гулял была занята студентами раскладывающими этюдники. Вероятность встретить знакомого преподавателя была слишком высока. Что я им скажу? Здороваться и то не хочется. Я раздвинул кусты и глянул на студентов, странно, но они пришли писать отнюдь не этюды, а дипломные композиции. Возможно это объяснялось тем, что училище закрыли на ремонт.
Ближе всего к моему штабу находилась декоративная композиция с закручивающейся волной, в ней кувыркались дельфины и русалка, строгий профиль делал её похожей на снежную королеву. Я так сильно хотел сообщить свою ассоциацию написавшей картину девушке, что покинул своё убежище. Студенты моему появлению совсем не удивились, но вели себя несколько отсранённо.
Один правда поинтересовался, где можно посмотреть мои рисунки. Я понял, что он имеет в виду галерею и ответил, что нигде.
Вопрос испортил мне настроение. Мимо пробежал серьёзный парень с большим полотном. Я взмыл. С места. Просто раскинул руки и оттолкнулся от сгустившегося вокруг тела воздуха. Студенты не обратили на меня ни малейшего внимания, будто в том, что человек летает - нет ничего необыкновенного, их игнорирование во второй раз привело меня к выводу, что я ничто. Печаль моя была так сильна, что я спустился чуть ли не к головам преподавателей, но не решился обозначить своё присутствие. Они разговаривали. Я набрал в уши их голоса и поднялся к верхушкам тополей. Утро было жарким, меня крутило в солнечном мареве. Я боялся задремать прямо в воздухе, потому приземлился, очень деликатно, на стопы, будто спуск тормозил невидимый парашют.
На кухню прошёл в куртке, которую набросил не успев разлепить век, мать посмеялась над моим нелепым видом, из-под верхней одежды с двойным слоем синдипона выглядывали трусы. Долго не мог прийти в себя, в раздражении переминался с ноги на ногу,вода никак не хотела закипать.
Не зря боялся ложиться спать, примерно через час после засыпания со мной приключился сонный паралич. Среагировал незамедлительно - перелёг на живот и постарался занять голову внутренним диалогом. Краем глаза удалось ухватить какое-то движение в комнате, но через мгновение всё пришло в порядок. За окном приветливо светил фонарь, плёл плохо различимые глазу светотени. Победа оценивалась мной неоднозначно, с одной стороны я был рад, что удалось избегнуть ужаса, с другой - не смалодушничай я и неизвестно с чем бы мне пришлось столкнуться, не факт, что с кошмаром.
Снился не закончившийся сексом полёт, что для меня большая редкость. Парил не очень невысоко, в метрах десяти-пятнадцати от земли.
Началось всё в поездке в автобусе, который отправлялся из города ночью и нигде не останавливался. Сел я на него с отцом в половине третьего ночи. Это была сумасшедшая поездка. Автобус умел менять размеры точно также как Knight Bus из третьей книги о Гарри Поттере, только окрас имел другой - красный и этаж один. Когда он ехал под мостом. то сильно сжался, до полуметра, я боялся, что мы врежемся в ограждения, но при такой толщине и змеиной манёвренности мы легко протиснулись между ними. Момента сжатия я не почувствовал, но как и Поттер воскликнул глупое:
-Ого!
Дух захватывало от таких кульбитов.
Автобус нигде не останавливался, потому что существовала опасность нападения, и всё же водитель не смог не нажать на тормоза, когда увидел голосующего пешехода. Неизвестно было пират ли это или такой же оставшийся ночью в центре горемыка как и мы.
Город был тих и безлюден, но фонари горели мощно, как на футбольном поле. От пешехода на асфальт отскакивало несколько оранжевых теней.
-Не подвезёте? - дружелюбно спросил он.
Я вжался в сидение, а вдруг нас сейчас захватят?
Водитель угрюмо кивнул. Пассажир сел неподалёку от нас, откинулся в кресло и заснул. Я облегчённо вздохнул. Светало, как всегда бывает в июне, быстро и резко. На часах было три, а небо уже синело и на востоке слегка подёрнулось желтизной.
Водитель сообщил, что дальше не поедет.
-Главное через мост перевёз, -заметил отец, -отсюда нам уже недалеко.
-Утро уже, -сказал я, -хочу погулять.
Отец согласился.
Несколько часов я слонялся в парке, а когда солнце поднялось так высоко, что начало припекать затылок, я вынырнул из кустов и тут же спрятался обратно.
Аллея где я гулял была занята студентами раскладывающими этюдники. Вероятность встретить знакомого преподавателя была слишком высока. Что я им скажу? Здороваться и то не хочется. Я раздвинул кусты и глянул на студентов, странно, но они пришли писать отнюдь не этюды, а дипломные композиции. Возможно это объяснялось тем, что училище закрыли на ремонт.
Ближе всего к моему штабу находилась декоративная композиция с закручивающейся волной, в ней кувыркались дельфины и русалка, строгий профиль делал её похожей на снежную королеву. Я так сильно хотел сообщить свою ассоциацию написавшей картину девушке, что покинул своё убежище. Студенты моему появлению совсем не удивились, но вели себя несколько отсранённо.
Один правда поинтересовался, где можно посмотреть мои рисунки. Я понял, что он имеет в виду галерею и ответил, что нигде.
Вопрос испортил мне настроение. Мимо пробежал серьёзный парень с большим полотном. Я взмыл. С места. Просто раскинул руки и оттолкнулся от сгустившегося вокруг тела воздуха. Студенты не обратили на меня ни малейшего внимания, будто в том, что человек летает - нет ничего необыкновенного, их игнорирование во второй раз привело меня к выводу, что я ничто. Печаль моя была так сильна, что я спустился чуть ли не к головам преподавателей, но не решился обозначить своё присутствие. Они разговаривали. Я набрал в уши их голоса и поднялся к верхушкам тополей. Утро было жарким, меня крутило в солнечном мареве. Я боялся задремать прямо в воздухе, потому приземлился, очень деликатно, на стопы, будто спуск тормозил невидимый парашют.
Тут-то и стало понятно с чего аптекарша завела разговор о сигнализации, мать и там пальто распахнула, аптекарша и подумала - алкашка какая-то, надо о сигнализации предупредить)))
Жжоте! Это у вас прям общее с ней))
моя бабушка-гамло напротив не может выйти из дома абы в чём, всё прихорашивается, блин, и спрашивает: а это прилично будет надеть?
А я Оконид. Я ненавижу кефир.