читать дальшеЕсли я буду писать, то мне очевидно сделается лучше, ведь писанина за тем и предназначена, не так ли? Сколько дурости в этом "не так ли?" Это "не так ли" я встречал только в дурных переводах с английского. Чтобы верно не сказать ещё более подъёбистое - "неужели?" В самом деле? Голова кажется сейчас лопнет. Бум! Но я сильный, я могу и без головы. И впрямь - какого чёрта она делает на плечах? Отрубить ему голову! Кафка. Я всегда читаю его с середины, а вчера наконец догадался ткнуться в конец. По позвоночнику промчался нехороший холодок, сменившийся ещё более тошнотворным жаром. Я знал что...Будто эти строчки не могут стать последними. Любая строчка может стать последней! "Элои? Элои! Лама савахфани?!" Голова, приятно познакомиться, голова. Энд ю? Ми? Химия. Всё только химия. Сколько вам взвесить эндорфинов? Мне пожалуйста, столько, сколько уместиться в моей голове! -Но у вас же нет головы! -Правда? Какая жалость! А что есть? -Плечи есть. -А чем я говорю? -Ими. Жмёте и жмёте. -Я в растерянности. -Я вижу. -Но у вас же тоже нет головы! -Видят не головой! -Я знаю. Тут лягушка соскочила с листа и упала в траву. Она так походила на распятого Христа, что я подобрал её и поцеловал. -Ты мой бог! - сказала лягушка. -Я никогда бы тебя не оставил! - ответил я. Лягушка была сухой и горячей, я опустил её в облако. Скоро она пришла в себя и попросилась на землю. -Что ж, - сказал я, - ты можешь возвратиться, но знай, там тебя запросто могут раздавить. Золотые глаза лягушки на миг расширились от ужаса. -Я совсем забыла, -сказала она с грустью. -Я ведь тоже мог тебя раздавить, -прибавил я. Лягушка с недоверием покосилась на меня. -Но ты ведь бог, ты всех видишь! -Нет, я вижу только тех кто похож на меня. Знаешь же - по образу и подобию и всё такое. -Да, -протянула лягушка с тоской поглядывая на зелёную траву. А потом она вдруг... Может просто хотела размять лапки... Я долго искал её в траве. Всё боялся наступить.