Вчера чувствовал несильно выраженную сонливость. Такую, какая заметна только при резком звуке. Стоит услышать его, доносящегося будто из-под воды и отражающегося многочисленным эхом - как понимаешь, что только чудо удерживает тебя на грани между бодрствованием и сном. Внутреннее безмолвие в таком состоянии достигается безо всяких проблем. Я и не заметил как провёл час в рисовании ветки. За это время в моём уме конечно вспыхнуло несколько мыслей, но все они были до того хилыми, что не дали ростков.
Сон, несмотря на три различных по содержанию акта, в целом можно назвать скучным, если конечно не считать за веселье эпизод с лёгкой зоофилией. Я даже могу сказать что её спровоцировало. Вчера утром меня разбудил захлёбывающийся лаем пёс. Устав от его ворчбы, я вышел во двор. Мне казалось, что я стану свидетелем драки, но собаки прибывали в весёлом расположении духа. Ко мне подбежал внушительного роста мохнач и начал ластиться. Я погладил его и не заметил как меня окружила целая свора псов, в том числе и голосистый кобель. Собаки оставили свои, по всей вероятности вялые - любовные утехи, потому как надеялись, что я принёс им завтрак. Этот эпизод меня нисколько не напугал, наоборот, внимание со стороны четвероногих существ показалось мне лестным. Я даже подумал, что выгляжу среди них Блаженным Августином. Также на меня могло повлиять чтение нуновской "Пыльцы", в которой скрещивания между псами и людьми, а также прочими сбежавшими из сна существами в порядке вещей.
читать дальшеВход в сновидение не был прямым. Изначально я видел неосознанный сон, действие которого происходило в огромном павильоне из стекла и бетона. Не в современном, а построенном ещё при советском союзе. Здание неплохо сохранилось и всё же на нём лежала печать времени; свойственную советской архитектуре унылость подчёркивали мутные стёкла и растрескавшиеся ступени бетонной лестницы у главного входа. простыня Я занимаюсь описанием экстерьера, но на улицу я выйду позже, сейчас же я стою у небольшой лесенки и вглядываюсь в глубь коридора. Там собралась группа молодых людей, с моего места они выглядят стаей муравьишек, но на самом деле они нисколько не ниже меня.
Ощущение их малого роста даёт обширность коридора. Я решаю посмотреть что это за сходка. Молодых людей никак не меньше трёх десятков, моё присоединение к ним остаётся незамеченным, все заняты беседой. В центре круга выступает бодрый старичок. Сбоку от него стоит столик, на котором выставлены книги. Обложки с ракетами и звёздным небом с лёгкостью выдают их жанр. Я понимаю, что старичок никто иной как автор книжек. Стало быть здесь происходит встреча с писателем. Вопросы сыпящиеся на него со всех сторон вызывают у меня неожиданный интерес.
Его спрашивают не только о творческих планах и судьбе неизвестных мне героев, но и об устройстве космических кораблей, будущем науки и даже о смысле жизни. Я так увлечён, что заметив на себе взгляд писателя, не сразу понимаю, что он обращается ко мне.
- А вы что хотите у меня спросить?
На меня устремляются взгляды ребят.
-Ну, смелее молодой человек, - подбадривает меня писатель. - Я обещал ответить на вопросы всех здесь собравшихся!
-Я, признаться, не читал ваших книг, -мямлю я.- Не особенно люблю юношескую фантастику.
Я делаю шаг к старичку и ещё больше понижаю тон.
-Но вопрос задать могу. Почему у вас такие несчастные детские типажи? Вы считаете детство несчастливой порой?
Старик хитро улыбается.
-Вы же не читали моих книг, откуда же вам известно, что мои любимые герои несчастны?
До сих пор я не замечал сидящей за столиком женщины, она встаёт и подходит к писателю.
-Читал, но давно и мало.
Я отчаянно краснею. Тот ли это писатель книжку которого я брал в детской библиотеке? Фамиия как будто похожа.
-Вот например , - поспешно добавляю я, - в изобразительном искусстве убогие дети не редкость. Синюшные, слабые...я часто таких рисую.
Я понимаю, что только что сморозил глупость. Причём тут изобразительное искусство? Решил показать, что я не быдло с улицы, а художник?
В конец смутившись, я делаю несколько шагов назад, наталкиваюсь на кого-то, бурчу извинения, разворачиваюсь и ретируюсь через парадный вход.
На улице пасмурно. Из края в край разлит белый, причиняющий боль глазам, свет. У меня схватило живот, но не вижу кругом ничего что бы напоминало уборную. Вдруг смекаю, что туалет есть внутри только что покинутого мной здания. Приходится возвратиться. У входа в здание, на площадке вверху лестницы, стоит женщина. Я подхожу к заваленному билетами столу. Вот потеха! Билеты похожи на лотерейные карточки из пакетиков Флэк. Каждый стоимостью 11 рублей. "Встреча с писателем-фантастом" - читаю я. А я на неё попал бесплатно...
-Вы куда? - спрашивает меня женщина.
-На встречу с писателем. Я уже там был, но вышел. Должно быть всё уже кончилось.
Лицо женщины сминается. Её явно не радует мой ответ.
11 рублей! Какая смешная цена! Я вхожу в здание, и в шаге от дверей чувствую что-то странное. Вдруг навалившуюся тяжесть. Я приказываю себе повернуться вокруг своей оси, и привычным жестом воздеваю к глазам ладони.
"Ну конечно же, я во сне, "- замечаю вяло, как будто осознать себя спящим в порядке вещей.
Встреча с писателем продолжается, но меня она больше не интересует. Я поворачиваюсь задом к группе молодёжи и начинаю исполнять первые пассы тенсёгрити. Те самые, что собирают энергию с подошв. Разговор умолкает. Я чувствую на спине тяжёлые взгляды. А вдруг те, что стоят за мной - отнюдь не персонажи сна, а реальные люди? Что же я выставляю себя перед ними дураком? Слегка пристыженный, я решаю найти другое место. Место без свидетелей.
Иду влево, туда где уже стоял в начале сна. Поднимаюсь по лесенке в три ступеньки и оказываюсь внутри комнаты. Она мне как будто знакома, напоминает родительскую спальню, но шкафы здесь так велики, что достигают размеров девятиэтажки, а вывалившаяся из них одежда могла бы укрыть стандартный двор между хрущёвками. Я не сразу просекаю, что это не комната велика, а я ничтожно мал.
Я поворачиваюсь лицом к затянувшемуся выходу и снова приступаю к упражнениям первой серии. Устилающая пол ткань заворачивается вокруг ног, в ней чертовски неудобно двигаться. Устремив взгляд в другой конец комнаты, я вижу шкаф со слегка приоткрытый дверцей и чувствую в себе нарастающее желание подпрыгнуть и подлететь к нему, причём не передом, а задом, так, чтобы дверь явилась для меня полной неожиданностью. Шальное, непонятно откуда взявшееся желание. Я с трудом усмиряю его и заставляю себя расчистить новое место для упражнений. На старом месте ткань оказалась слишком тяжёлой, пришлось переместиться. Сделал я это в полёте. Задом, как и хотел.
Я чувствую что близок к пробуждению, поэтому начинаю суетиться. Первые пассы меня уже не устраивают, я отчаянно пытаюсь вспомнить вторую серию. Мне это удаётся, но вот беда - у меня практически не работает левая часть тела. Она будто хорошо отлёжена. Я прекрасно помню, что пассы нужно начинать слева, но ничего не могу с этим поделать. Поодиночке я ещё способен слегка подвигать левой рукой и ногой, но синхронных движений не получается. Я конечно мог бы свалить вину за эту неприятность на свой разум, как никак накануне я посмотрел видео с парализованным на левую сторону Путиным, но было одно обстоятельство, что делало это объяснение неубедительным. Дело в том, что я уже испытывал подобные сложности примерно двумя неделями раньше. Тогда мне мешала наваленная в подъезде влажная грязь. И я смутно помню, что руки в этой ситуации двигались тоже как-то не так как всегда, что скорее всего означает потерю синхронности.
Первая часть сна на этом заканчивается. Вороны за окном так громко разгалделись, что я вынужден был встать и закрыть створку. Впрочем, уже через несколько мгновений я снова оказался во сне.
Осознание не прервалось ни на миг, так что я смог проследить все стадии засыпания, от ощущения тяжести в теле до первых мутных кадров, которые стремительно обретали резкость и объём. Не прекращая чувствовать своё лежащее на диване тело, я шагнул в кадр. Он был залит ровным белым светом, какой бывает в спелёнутый лёгкими облаками день. Мне навстречу выбежали две собаки. Они воткнулись мордами в мои открытые ладони, и я почувствовал нарастающее сексуальное желание. Одна из собак упала в пыль. Вторая носилась как угорелая. Мгновением спустя к нашей дружной компании присоединилась ещё одна псина. Я схватил её живот, поднял и со смехом положил на отдыхающего в пыли мохнача. Собаки завозились. Пока они были сбиты с толку, я принялся тереться о ляжку той, что была сверху. Как обычно случается в сексуальных сценах - я раздвоился. Точнее ко мне вернулось ощущение спящего тела. Рассинхронизация сильно меня встревожила, так как намекала на скорое пробуждение. Я отодвинул собаку, но было поздно. Я проснулся. Странно, но я не чувствовал никакого возбуждения, так что мне не составило труда снова заснуть.
Третий эпизод был самым запутанным, а следовательно наименее осознанным. И всё же кое-какие моменты я помню. Действие происходило в южном курортном городке. Жителей я не видел, зато встретился с направляющейся к морю толпой молодых людей. Я похоже наконец отучился от желания будить персонажей сна, но желание блеснуть перед ними никуда не делось. Подойдя к обрыву я увидел сидящую на камнях девушку. Её белая рубашка выделялась ярким пятном на фоне тёмных валунов. Кажется она читала книжку. Я почувствовал к ней мгновенную симпатию и решил потревожить её покой.
В толпе кто-то заныл - опять тащиться к лестнице. Я резко развернулся к нытику и сказал:
-А мне этого не нужно, я могу спуститься прямо здесь.
-Прямо здесь? - недоверчиво отозвалась одна из девушек.
-Да! Смотрите!
К обрыву была прилажена бетонная плита. Теоретически по ней можно было спуститься, но угол был очень крутым. Я сел на корточки и покатился. Поверхность плиты была слегка ноздреватой, так что в яви мои подошвы должны были стереться в кровь, но я был во сне и почти не чувствовал собственного тела. Зато я хорошо ощущал движение. Мне приходилось изменять свою позу - приподниматься или напротив группироваться, а иногда и давать крен влево или вправо. Через несколько мгновений я стоял внизу. Целёхонький и лучезарно улыбающийся тем, кто остался стоять на обрыве.
В толпе раздались удивлённые возгласы.
-Как у него получилось? - спросил кто-то.
-Ребят, мой единственный секрет заключается в том, что я сейчас во сне! Во сне я могу если не всё, то многое! - заявил я.
Я вдруг вспомнил о привлекшей моё внимание девушке. Камни были раскалены добела, но мои подошвы по-прежнему ничего не чувствовали. Я в два счёта добрался до места уединения незнакомки. Девушка поглядела на меня из-под своей широкополой шляпы, и я стушевался. Обошёл её по кругу и...
Здесь не помню. Возможно я всё таки познакомился с ней, потому что в следующем всплывающим в памяти кадре, я иду по улочке с двумя девушками.
В моей правой руке зажата змейка, мой холоднокровный питомец. Вроде бы это уж-альбинос. Не очень большой, но и не мелкий. Я рассказываю о нём девушкам. Как вдруг, змейка начинает вести себя неадекватно. Сжимает моё запястье в стальной браслет и метит своей открытой пастью прямо в лицо. Я понимаю что надо что-то делать, но что? Я люблю своего ползучего питомца, и мне совсем не хочется причинять ему вред, но я боюсь, что если его просто от себя откинуть, то он продолжит нападение. Так что я решаю ударить его об асфальт. Несильно, так чтобы слегка оглушить. Но как рассчитать силу удара? Впрочем, размышлять некогда, нужно действовать. Я встаю на колено и размотав шнурок змеиного тела делаю неловкий удар. Змейка ничуть не потеряла запала и встав в вертикаль с ещё большей страстью атакует меня, так что я растрачиваю всякую жалость к ней и схватив гадину за хвост с силой ударяю её об асфальт. Змейка замирает, я не вижу крови, так что надежда на то, что я её просто оглушил, пока есть. И всё же я чувствую сильную дурноту. Девушки, видимо чтобы отвлечь меня, показывают на окно в полу дома и говорят, что там, в полуподвальном помещении есть бар.
-Как же нам попасть туда? - спрашиваю я растерянно.
Девушки пожимают плечами. Я снова вспоминаю, что сплю, от былого настроения не осталось и следа. Я бодр и весел.
-Я знаю! - говорю я. Падаю на колени и начинаю расчищать вход. В земле много очень цепких растений, я с остервенением рву их тугие корни и постепенно зарываюсь в жирный чернозём. Становится трудно дышать и я, несолоно хлебавши возвращаюсь на залитую солнцем улицу. Очередной сновиденной ловушке не удалось меня слопать, и всё же я немного досадую на себя. Казалось осталось копнуть совсем чуть-чуть.
Дальнейший сон теряет всякие признаки осознанности. Я вижу какой-то город в Заполярье. Точнее его окунутые в розовые сумерки окраины. На реке, под массивным мостом, стоит лёд. Я знаю, что на дворе самый разгар лета, так что даже за Полярным кругом не должно быть никакого льда. Но быстро справляюсь с этим логическим противоречием. "Ничего" - говорю я себе. - "Лёд уже кое-где вскрылся". У берега и впрямь чернеет полынья и от неё к самому горизонту бегут трещины.
ты мне снился, впрочем я тебе написала в смс
ты себе не представляешь, какая мука эта история отечественной музыки. надо рассказывать про всех отдельно, а что я могу сделать, если для меня Алябьев, Варламов и Гурилёв до вчерашнего дня были вообще на одно лицо? Я уж молчу про Верстовского и Серова, которых вообще слушать невозможно. Но главный мой час позора - Глинка и Даргомыжский. Информации или слишком много (по Глинке), не осилишь, или вообще нет (по Даргомыжскому), ну что-то я конечно знаю сама, но для хорошего, аргументированного ответа на билет этого мало... Плюс ещё сдаём викторину - то есть тебе включают музыку, а ты угадываешь. К ней у нас 55 романсов, 5 опер, 5 симфонических произведений - и всё это к понедельнику...
кстати, зацени прикол. Алябьев, Варламов и Гурилёв по степени увеличения уёбищности их музыки расположены по алфавиту: от наименее уёбищного Алябьева до наиболее уёбищного Гурилёва))) гы) жаль, не могу на экзамене сообщить своё наблюдение)
простит, но мне нужна 5 в диплом...
ты чего не спишь?