14 февраля.
Засыпая вчера, я смог отследить погружение в сонный паралич, галлюцинациями это не сопровождалось, зато были интересные ощущения в руках - тяжесть и распухание, в то время как другие части тела почти не ощущались. Такой эффект нередко вызывает прослушивание бинауральных ритмов, но вчера я ничего не включал. Симптомы были столь явными, что я надеялся на полноценный выход, но попал в обычный ОС, действие которого происходило в школе.
Вместо занятий я сигал по лестницам со второго на третий этаж, и на очередном кульбите был остановлен старой грымзой. Она хотела запугать меня, но её угрозы на меня не подействовали. Я кинул ей в лицо "ой, боюсь, боюсь!" и продолжил изображать горного барана.
Наконец занятия окончились, и лестницу запрудила толпа гомонящих школяров.
читать дальшеЯ взлетел на третий этаж и принялся рассматривать их с высоты своего "капитанского мостика", как вдруг меня тихо окликнули. Я оглянулся, лицо всегда цветущей одноклассницы сейчас было белее бумажного листа, казалось, она находится в шаге от обморока. Она указала мне взглядом направо, из-за стены скрепляющей пролёты здесь извечно клубилась тьма.
Я вошёл в коридор и спросил, что случилось. Белки огромных глаз таинственно сверкали, их обладательница молчала и вдруг решила выйти на свет. Мы завернули за угол и встали у следующего выхода к пролётам.
Только сейчас я заметил, что одноклассница держится за палец. Странно посмотрев на меня, она разжала кулак, и палец вдруг разделился надвое. Ослизлый розовый перст показался мне латексным, не было ни крови, ни опухоли, только идеально ровный срез.
Срез не был сквозным, фаланга продолжала держаться на узкой полоске кожи.
-Тебе нужно срочно обратиться к врачу! – испуганно воскликнул я.
-Нет, - будто отплыла в тень девчонка. – Нет, я не хочу.
Мне показалось, то ей совсем плохо и я решил обратиться к кому-нибудь из учителей, для чего спустился на этаж ниже. Рекреация была заполнена людьми, я узнал в них моих бывших одногруппников и не без удивления влился в галдящую массу. Они что-то жарко обсуждали, я увидел преподавательницу по живописи и прижался к её мягкому, затянутому в бежевые штаны, задку.
Мне почему-то вдруг захотелось потрогать каждого из здесь стоящих. Отлипнув от изящной попки преподавательницы, я направился к Сашке и начал тереть между пальцами полу его чёрного сюртука. Шерсть была плотной, несколько жестковатой. Сашка с удивлением взглянул на меня, но ничего не сказал.
Теперь я перешёл к девушке похожей на индианку и провёл ладонью по её бархатистому, с мелкими катышками плечу. Старый свитер весьма истрепался, но был так приятен на ощупь, что я не удержался и положил подбородок на девичье плечо.
Наконец я отчалил от толпы и два раза придвинул к глазам ладони.
-Что с тобой? - обратились ко мне.
У меня было такое чувство, будто я плыву в глубине. Осознание сна давало тяжесть, отделяло меня от ребят, таких лёгких, почти воздушных в своём забвении.
-Вы такие реальные, - ответил я, - объёмные, говорящие, возможно даже мыслящие, и в то же время…
Мне хотелось сказать «плод моего воображения», но я доподлинно, не знал прав ли я. Впрочем, мне был известен один способ развеять свои сомнения, и я не преминул им воспользоваться. Я возвёл на «любопытную Варвару» мизинец.
Неожиданно ребят позвали в класс, и они начали вливаться в него молчаливым потоком. Я шёл последним, и остановился в дверях.
Будто по заказу, сидят не двигаясь, попарно.
Я просканировал уже два ряда и ничего. «Как жаль, что здесь никто не светится», то ли пробурчал, то ли подумал и вдруг услышал справа:
-Действительно, как жаль!
Я оглянулся, коридор был пуст.
Подумав, что меня наверно глючит, я перешёл на третий ряд и вдруг опять:
- Жаль, что здесь не светится никто!
Я раздражённо обернулся, что ещё за эхо? И интонацию меняет. Чудеса!
Возможно, голос был эмиссаром, в любом случае он оказался прав, класс не светился. Проверив всех я вышел вон, и тотчас проснулся.
Досаде не было предела, если бы я послушал голос, то мог бы заняться чем-нибудь другим, но я с упорством продолжал сканировать класс – напрасная трата времени и энергии. Однако стоило мне расслабиться, как я снова очутился в осознанном сне, причём непонятно каким образом. Возможно, переход осуществился через предсонные картинки, но память моя была совершенно пустой, как будто выпотрошенной.
В какой-то момент я просто обнаружил себя стоящим в доме, на дощатом, покрытом грязью, полу. С трёх сторон меня окружали зеркала.
Я предпринял несколько попыток вызвать своё свечение, казалось бы, в таком окружении, я непременно должен был хотя бы отсветить, но ничего не вышло. Я выскользнул из зеркального плена, сдаётся мне – я сам его возвёл, и вдруг осознал, что никаких признаков сна и в помине нет. Телесные ощущения полностью соответствовали бодрствованию, на сон указывало лишь странное местонахождение. Я находился в десятке километров от места, где заснул.
Не спеша я подошёл к швейной машине и принял позу для исполнения пассов. Сначала я хотел выполнить пасс на смещение точки сборки. Удивительно, но заведение руки в область лопаток, не сопровождалось обычным ощущением продирания сквозь смолу, с тем же успехом я мог делать то же упражнение в яви. Я был полностью сбит с толку. Как такое может быть? Если я нахожусь в энергетическом теле, должны быть какие-то симптомы, а их нет!
На машине лежал зелёный томик «Магических пассов», я открыл его, буквы, и картинки не расползались, сколько я на них не смотрел. Я подумал, что никогда ещё не практиковал в сновидении пассы по порядку. «Перемалывание энергии ступнями» - прочёл я, может с этого и стоит начать?
Я принялся двигать стопами и вдруг понял, что нельзя быть таким беспечным. То, что я настолько устойчив, ещё не свидетельствует о том, что я пробуду здесь целый день. Во время пасса на смещение ТС я просто мог не достать заветной точки!
Наверняка необычные для сна ощущения провоцируются её чёткой фиксацией. Я вытянул руку и хотел было схватить энергетический ком, как вдруг услышал душераздирающие крики. Кричала собака. Я решил не обращать на неё внимания, но в следующий миг осознал, что мне намного проще выгнать собаку на улицу, чем практиковать отрешённость. Я вышел в коридор и отшвырнул своего умершего пса. Он жалобно заскулил, только сейчас я увидел, что собака попала в мышеловку. Мне стало стыдно за мой жест, Рексу и так больно, так я ещё добавил.
Я склонился над собакой и высвободил повреждённую лапу. Было темно, так что действовать пришлось на ощупь. Лапа была мокрой и воняла псиной. Я хотел открыть дверь, чтобы выгнать несчастную собаку, но она оказалась заперта. Я что есть мочи навалился на створку и вдруг проснулся. Вот тебе и устойчивый сон!