24 февраля, день.
Мог бы со спокойной совестью пропустить этот сон, однако я так долго наговаривал его на диктофон, что мне просто-напросто жаль моих усилий.
читать дальше В этом сне, как уже, наверное, можно было понять из предыдущего предложения, не было ровным счётом ничего интересного, кроме, пожалуй, атмосферы. Люблю золотую осень – синее небо и контрастная ему листва.
Впрочем, действие сна началось не на улице, а в интерьерах какого-то музея. Я был единственным посетителем и мог не только рассматривать, но и щупать экспонаты, однако такая возможность не сильно-то меня прельщала.
Картины в золочёных рамах с амурами и пышнотелыми мадоннами, огромные вазы на постаментах, идеальные круги фарфоровых тарелок, всё это радовало мои глаза, но никоим образом не затрагивало душу, не моё время. Меня больше волновал тот факт, что музей закрыт для посещения, однако я каким-то образом пробрался внутрь и теперь хожу по его гулким залам как какой-то царь. Впрочем, я зря думал, что кроме меня здесь никого нет, стул в соседнем зале явно был занят.
Смотрительница почувствовала движение и обернулась, но я уже успел юркнуть за гигантское тело каменной вазы. Сердце забилось чаще, мне совсем не хотелось, чтобы меня обнаружили. В этом будет мало интересного, вызовут охрану и выдворят за эти прекрасные стены. Медленно, стараясь избежать скрипа паркетных половиц, я переместился в другой зал, однако грымза была уже здесь, мне оставалось лишь залечь под постамент.
-Вылезайте оттуда! – услышал я резкий голос.
Я думал, что ощущу стыд, однако меня распирало от смеха. Я вскочил на ноги и, преодолев лёгкой, какой-то даже животной рысью два зала, влетел в третий, из-за цвета стен показавшийся мне сумеречным. Зал был огуречно-зелёным, на тёмном фоне резко выделялись белые скульптуры, в этом зале не чувствовалось такой помпезности, как в предыдущих. Лёгкое затемнение создавало эффект интимности, но отсиживаться здесь было некогда, до меня донеслись шаги, и очевидно они принадлежали ни одной паре ног, нужно было срочно перебираться в другое место.
Давно мне не было так весело, я со смехом побежал вперёд и, преодолев длинный коридор с колоннадой, вдруг выбрался на улицу. Светило ласковое осеннее солнце, в сапфировом небе вспыхивали паутинки. От выхода шла узкая, засыпанная листвой тропинка.
Музей видимо входил в какой-то комплекс, дорожка вела к невысокому холму, где высился флигель с зелёной крышей. Архитектура его была классической, но отсюда не было видно, новодел это или здание двухсотлетней давности.
Я направился вверх по тропинке. Рядом с флигелем росли большие, покрытые ярко-жёлтой листвой деревья. Солнце пронзало их раскидистые кроны серебряными лучами - невыносимая красота, а воздух, какой чудный здесь был воздух! Пей и пой!
Во флигеле дремала ещё одна смотрительница, я не стал тревожить её безмятежный осенний сон и хотел уже сам развалиться на солнышке, как вдруг увидел преподавательницу по живописи, она стояла за чугунными воротами. Преподавательница тоже меня увидела, и начала, прямо через чёрные прутья плеваться ядом. Первой моей мыслью было, что она здесь делает? Не найдя ответа на свой вопрос, я машинально возвёл на женщину мизинец.
Она осталась тусклой, но насмехаться не перестала. Мгновение спустя я поднял ладони к лицу и с тоской подумал, что лучше было не просыпаться во сне. Однако дело было сделано. Теперь оставалось только сканировать территорию. Но мои попытки потерпели крах, ничто здесь не светилось.
Осознание того факта, что столь детальный мир может быть иллюзорным, навёл на меня уныние. Всё закончилось тем, что я вернулся в музей и, неспешным шагом погуляв по его прекрасным залам, скоро проснулся.